Об унаследованной тревожности и личной ответственности

10. Июл 2020 | Статьи

Кади Кютт

В школе на уроках биологии мы учили, что наследуем у родителей физические черты, например, рост, внешность, форму лица, цвет волос и глаз. Но как насчет характера, умственного развития и духовного здоровья? Они тоже зависят от передаваемых от родителей детям последовательностей ДНК? Тревожный ум тоже наследственный? Постоянное волнение — неизбежно и неподконтрольно нам?

В инструкции по терапии тревожного расстройства Психиатрической клиники Тартуского университета написано: «Исследования показывают, что нарушение тревожности в 30-40% случаев можно объяснить генетическими факторами». Мне бросились в глаза и строки, в которых утверждается, что на целых 60% наша психика предопределена генами. Как правило, утверждая так, опираются на проведенные в конце 70-ых годов прошлого века в США, Миннесоте Томасом Дж. Бушаром-мл. и его коллегами исследования MISTRA (Minnesota Study of Twins Reared Apart) с однояйцевыми близнецами, разделенными в детстве.

Генетики на протяжении десятилетий пытались найти специфический ген, который вызывает ту или иную душевную проблему, но в современной науке становится преобладающим понимание, что такой мутации одного гена не существует. Когда газета The Guardian в 2014 году спросила у ведущего британского специалиста по генетике профессора Роберта Пломина, каковы современные доказательства генов, объясняющих психологические личные качества, ученый ответил: «Я искал эти гены пятнадцать лет и не нашел ни одного».

Ты такая же, как мать

«Я ужасно боюсь, что у меня откажет здоровье. Моя мать была такой же трусихой». «У меня все сжимается внутри, если есть хоть малейшая опасность вступить с кем-то в противодействие. Мама всегда говорила: «Не гни свою линию! Важно со всеми иметь добрые отношения». Я часто слышу такие истории в терапии. Возможно, ребенок наследует от родителя более высокую эмоциональную чувствительность, но наследует ли он беспокойство о своем здоровье или страх перед конфликтами?

Дети внимательно следят за поведением родителей и копируют его уже с малых лет. Они учатся у родителей, как вести себя в той или иной ситуации, как в целом относиться к людям и миру: что такое хорошо, что такое плохо, что можно делать, что ведет к разочарованию или наказанию, на что стоит обращать внимание, перед чем нужно закрыть глаза и уши. Такое обучение возможно благодаря зеркальным нейронам.

Я всю свою жизнь наблюдала исключительную осторожность и страх матери перед любой новой или хоть немного неприятной ситуацией. И я отлично научилась этому! Я большую часть своей жизни ходила так же, как по хрупкой скорлупе: а вдруг не справлюсь, не смогу правильно ответить, скажу что-то неправильно, покажусь дурочкой, не вольюсь в компанию, не понравлюсь…

Исследования, проведенные с детьми депрессивных матерей, показали, что у их детей другие паттерны мозговых волн, чем у детей здоровых матерей. Мыслительные процессы и инициатива ребенка нарушена, в случае проблем они склонны замирать и закрываться. Организм ребенка даже в относительно безопасных ситуациях вырабатывает много кортизола, заклинивается на режиме «борись или беги». Такая реакция становится привычкой, она превращает ребенка, когда тот взрослеет, в «мямлящую истеричку — беспокойную, подавленную, легковозбудимую, склонную к невнимательности и паническому тушению пожаров во всех сферах своей жизни», приводит точное сравнение клинический психолог и журналист-исследователь Оливер Джеймс.

Также, повзрослев, эти дети становятся сверхчувствительными и исключительно участливыми в отношении всех остальных. У них все время ушки на макушке, они ловят малейший сигнал опасности, будь она реальная или воображаемая. Будучи ребенком, я волновалась не только за себя, я мучилась, например, в театре, потому что как можно быть уверенной, что актеры помнят текст? Если вдруг кто-то из них начнет запинаться, будет же очень неудобно!

Мозг таких детей постоянно готов к тому, чтобы бороться или бежать. Достаточно несчастного лица или вздоха родителя, и ребенок уже очень напряжен. Он или бежит от физической ситуации, запирается эмоционально или сразу начинает улучшать настроение родителя.

Я добилась настоящего мастерства в обоих направлениях — и в побеге, и в решении проблем. Внимание и забота были направлены вовне, собственные потребности накапливались в стороне, покрываясь пылью. На самом деле удивительно, как я до сих пор избежала серьезных приступов паники!

Эмоции влияют на гены

Если действительно тревожность определяется генетически, возникает целый ряд вопросов. Почему женщина, которая успешно справляется с руководством фирмой в несколько тысяч работников, становится тревожной, если супруг уезжает в командировку и ей нужно оставаться ночью одной? Почему молодая женщина очень волнуется, общаясь с мужчинами, а в обществе подруг она смела и сияет? Как объяснить то, что 10-летний мальчик в школе очень открыт и общителен, а дома он держится сам по себе, испуган и по ночам писается? Или что может быть причиной того, что в ходе дискуссионной терапии клиент освобождается от своего страха темноты, но внезапно обнаруживает, что он больше не может зайти в лифт или самолет? Это ли не доказательства того, что на формирование тревожности влияет что-то большее, чем просто наличие мутации одного гена?

Не так давно генетику потрясла революция — ученые сделали поразительное открытие, что ген может проявляться или нет, т.е. в зависимости от нашего опыта ген можно включать и выключать. Гены сами не могут это сделать, что-то в среде должно запустить активность генов.

Химик и фармаколог др. Дэвид Р. Гамильтон пишет в своей книге «Мысль имеет значение» о новой сфере исследования — психосоциальной геномике. Ядро этого сочетания психологии и генетики состоит в убеждении, что на наше ДНК оказывает влияние то, как мы думаем и чувствуем. Опыт с сильным эмоциональным зарядом влияет на наш мозг так, что образуются новые нервные связи и даже новые нервные клетки. Так что если с нами происходит что-то очень для нас важное, соответствующие эмоции включают гены, которые конструируют все белки и клеточные компоненты, необходимые для сбора этого опыта в качестве воспоминаний.

Будучи людьми, мы обладаем весьма схожим генетическим багажом, разница лишь в том, какие гены включены, а какие выключены. И все, прежде всего, зависит от наших эмоций.

Основное — воспитание

Могут ли эмоции быть наследственными? Скорее, мы наследуем от родителей быстровозбудимый и восприимчивый характер, который является предрасположенностью для беспокойства и тревожности. Остальную работу делает воспитание и среда, в которой мы растем.

В 2005 году университетом Миннесоты было опубликовано исследование, в котором выяснили, что у 90% детей, с которыми обращались ненадлежащим образом, к 18 годам возникает то или иное душевное расстройство. Психические нарушения передаются в роду из поколения в поколение не из-за генов, а из-за методов воспитания. Несложно предположить, как постоянное предъявление высоких требований, недопущение ошибок, критика, оскорбления, недооценка, высмеивание, пренебрежение, эмоциональное и физическое отторжение и даже насилие создают в ребенке повышенную чувствительность к опасности, делают его неуверенным и тревожным.

Нейролог Ричард Дж. Дэвидсон («Эмоциональная жизнь мозга») пишет об исследованиях, которые показывают, что уже внутриутробная среда воздействует на физическое здоровье плода, а также на то, какие болезни проявятся во взрослом возрасте. Дэвидсон добавляет: «Не исключено, что это оказывает влияние и на эмоции, личность и темперамент, но это еще требует доказательств». Терапевтам, занимающимся регрессией, не нужны исследования — внутренние путешествия показывают очевидность связей между пережитым в эмбриональном периоде и более поздними психологическими проблемами.

Клиенты на терапии многократно подтверждали, что если они, будучи родителями, принимают решение прекратить страдания и обращаются за помощью, чтобы исцелить свои душевные раны, изменить своинездоровые убеждения и сценарии поведения, то они не передаются дальше на их детей.

Неизвестность мешает исцелению

Если ты обратишься к врачу с мучающей тебя тревожностью, помогут ли тебе такие слова, как «генетический» или «доказано исследованиями»? Если медицина упрямо придерживается позиции, что психические свойства и болезни по большей части являются генетическими, почему они не могут объяснить это своим пациентам? Как утверждение «Исследования показывают, что тревожное расстройство в 30-40% случаев можно объяснить генетическими факторами» может помочь тревожному человеку?

Много лет назад я упала со вставшей на дыбы лошади, нога застряла в стременах, и меня много километров несло за лошадью по холмистой местности. Я получила сотрясение мозга, у меня начало падать зрение. Когда я попросила врача в больнице, чтобы он объяснил, что происходит со мной, он ответил: «Нет смысла — вы в любом случае не поймете». Простой способ отделаться от надоедливого пациента! (Я надеюсь, что доктор все же знал, что со мной происходит). Я высоко оцениваю исследовательский дух ученых, но если семейный врач или психиатр, который рядом с пациентом, не дает объяснений, то фразы «это научно обосновано» и «исследования доказывают» — это такое же отталкивание человека, попытка отделаться от него, просто в более вежливой упаковке.

Я убеждена, что незнание мешает исцелиться находящемуся в беде. И это, кстати, доказано исследованиями.

Очень возможно, что гены все же играют важную роль в душевном благополучии человека. Я держу кулаки за научное сообщество, чтобы исполнилось желание руководителя Эстонского банка генов и Института геномики Тартуского университета проф. Андреса Метспалу о том, чтобы генетике удалось изменить парадигму медицинской системы — вместо того, чтобы лечить, т.е. заниматься последствиями, больше внимания обращать на профилактику болезней. Сейчас на профилактику в Эстонии уходит всего примерно 1% бюджета Больничной кассы.

Но между тем имеет смысл заниматься тем, что мы можем предпринять сами. В холистической регрессионной терапии терапевт помогает клиенту выяснить фактическое происхождение его страхов, проработать прежние незавершенные переживания. В ходе погружений клиенты в изменённом состоянии сознания изучают свой внутренний мир, находят в прошлом первопричины своих проблем, прорабатывают ситуации, в которых страхи берут свое начало. В ходе этой работы высвобождаются мыслительные шаблоны, застрявшие в прошлом, энергия чувств, попавшая в ловушку тела. Тревожность снижается, и теперь клиент может научиться думать и вести себя по-новому.

Если мы считаем, что наш характер, судьба и умение справляться с повседневными делами предопределены, это отрицательно влияет на наше чувство ответственности, не оставляет нам сил что-то делать на благо себе. Приятнее верить, что мы все же максимально можем повлиять на то, как у нас идут дела, как мы себя чувствуем. Так мы можем лучше понять, выбраться из роли жертвы и твердо верить, что мы сами несем ответственность за свою жизнь. Но что еще более важно — это снижает страх перед всеми грядущими событиями, позволяет довериться завтрашнему дню, вступить в него с гораздо более радостным сердцем, свободным от тревожности.

* Это четвертая статья из серии статей «О тревожности под разными углами», выходящей в Интернет-журнале EDASI.org . Статья вышла 17 февраля 2019 года

Loe ka neid postitusi:

Подпишись на рассылку

Regressiooniteraapia bänner

Koostööpartnerid

 

 

 

0 Comments

Submit a Comment

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *