Рита Ээварди
Холистический регрессионный терапевт

Кажется, что сегодня для большинства людей счастливая семья выглядит более-менее так: начищенный до блеска дом, солнце светит, блинчики дымятся на столе, в камине потрескивает огонь, красивые искрящиеся здоровьем члены семьи с радостными лицами сидят вокруг стола и пр. Но если на солнце найдет тень, пылинка упадет на стол, камин выпустит клуб дыма, у кого-то скривится лицо.. система сразу сделает все для того, чтобы восстановить идиллию. Идиллия — это нормальность, все остальное — отклонение. Но в то же время, мы не можем контролировать, когда облака закроют солнце — оно выходит и скрывается, как то предусмотрено законами природы. Очевидно, не за горами время, когда разгон облаков и постоянно светящее солнце уже не будет представлять проблему для людей. Но если взглянуть шире, то, вероятно,  такое вмешательство в законы природы довольно скоро закончится глобальной катастрофой.

Возвращаясь к семье, то же касается людей и их эмоций. Если мы создаем себе такую нормальность, в которой у всех всегда на лицах улыбка, мы вмешиваемся в законы природы. Человеку необходимы все эмоции: гнев, печаль, страх, радость… Как и в природе, если только будет светить солнце, все превратится в безжизненную пустыню, человеку нужны разные чувства, чтобы жизнь продолжалась.

В последнее время в терапии я все чаще встречаю людей, у которых в жизни как будто бы не происходило ничего травматичного, но тем больше у них чувство вины и непонимание, почему они чувствуют себя так плохо, такими несчастными, больными, с нехваткой энергии. Их окружает поддерживающая семья, с родителями и братьями-сестрами отношения хорошие, что же не так???

Весьма вероятно, что в этом случае собака зарыта в «слишком образцовой» семье. Такой человек, вероятно, уже родился в доме, где его негативным эмоциям нет места. Их гасят уже в зачатке или запретом, или игнорированием, или подкупом, или чем-то похожим. Часто достаточно просто страха расстроить других (родителей/прародителей), и дети привыкают скрывать, прятать, отрицать, игнорировать свои чувства, не соответствующие этой прекрасной семье. Когда семья в сборе, нужно быть радостным и беззаботным, со своими «плохими» чувствами каждый борется в своем углу, а перед другими создается фасад, что все в порядке. Так каждый остается наедине со своими проблемами, считая, что он во всей системе единственная белая ворона, которая не справляется с жизнью.

Но неразрешённые чувства ищут выход. В глубине души ведь человек хочет, чтобы его увидели, поняли. Часто случается так, что весь этот негатив не имеет возможности проявиться иначе, как через физическое заболевание. Тогда уже нельзя зажмуриться и сделать вид, что все хорошо. Как-нибудь нужно отреагировать. И тогда начинается быстрая деятельность во имя «нормализации» ситуации, не углубляясь в послание болезни, не видя за этим подавленной эмоции, потребности быть замеченным.

Если тяжелые чувства дома не приветствуются, юный человек остается с ними наедине. В то же время у него есть чувство, что с ним происходит что-то ненормальное, неслыханное, недопустимое, потому что в его прекрасной семье таких чувств нет ни у кого. Так начинается поиск облегчения боли, которая слишком велика, чтобы справиться с ней в одиночку, — кто-то находит его в алкоголе или более крепких веществах, кто-то в нанесении себе травм, кто-то, возможно, может перенаправить энергию боли в на первый взгляд здоровые действия (работа, спорт, благотворительность). И все же, я считаю, что каждое действие, которое предназначено для заглушения своей боли, рано или поздно приведёт в тупик. Потому что подавленная эмоция всегда ищет выход, ищет, чтобы ее увидели и поняли.

Робин Скиннер и Джон Клиз пишут в своей книге «Секрет счастливой семьи»:

Когда ребенок видит, насколько его гнев или какая-то другая т.н. «негативная» эмоция мешает его родителям и всей остальной семье, как они просто не справляются с ней, начиная изолировать ребенка, игнорировать или даже атаковать его, когда он пытается это выразить, очень скоро ему станет плохо из-за его гнева, он увидит, что родители его не любят, когда он сердится. Поскольку все дети хотят, чтобы родители их любили и, в свою очередь, хотят любить родителей и делать их счастливыми, он попытается скрыть свой гнев от родителей. Но в то же время ребенок будет чувствовать себя лжецом, потому что он не сможет быть собой. Он чувствует себя отрезанным от родителей, потому что его не принимают полностью —  он должен притворяться, что он не чувствует гнева. В то же время, чувство лживости не настолько плохо, как риск полного отторжения, так что, по всей вероятности, ребенок выберет фальшь и быть любимым, чем остаться собой и быть отторгнутым. Следующим шагом ребенок учится скрывать свои «негативные» чувства от себя, поскольку это единственный способ быть любимым. Гнев настолько «плох», что его наличие нельзя признавать, даже самому себе. Так ребенок приобретает привычку не замечать свой гнев, наконец, он приходит к мнению, что его и нет. Так формируется шаблон, что в этой семье «определенных эмоций нет». В семье есть не озвученное, но очень важное соглашение, что эти «несуществующие» эмоции нельзя замечать. Каждый в этой семье притворяется, что их нет. Так каждый новый ребенок обучается «не видеть» те же вещи. Такой обычай передается из поколения в поколение, как какая-то наследственная болезнь, абсолютно непреднамеренно, без понимания, что это происходит. Если ребенок не научился работать со своими эмоциями в семье, он не способен помочь и своим детям разбираться  с ними.

Можно спросить, почему эта т.н. плохая эмоция не может быть скрыта, почему нельзя от нее просто избавиться? Потому что эмоции — это необходимые нам здоровые реакции, которые дают нам знак о наших потребностях и вообще обо всем, кем мы на самом деле являемся. Невозможно отрезать целый кусок от личности человека, не выведя его из равновесия. Подавленные эмоции ищут выход и в основном они получают такую возможность, когда мы в кризисе, больны, устали или, например, слишком много пьем. Тогда эмоция может вырваться и, поскольку мы ее не понимаем, она неожиданна для нас и мы не способны удержать ее под контролем. Например, мы можем сказать что-то некрасивое, что вообще «не в нашем стиле». Поскольку подавленная эмоция уже долго искала выход и набирала обороты, иногда она выбрасывается абсолютно на пустом месте. Из-за того, что причина незначительна, этот выброс выглядит несрьёзным, нам стыдно и неудобно, и тогда мы еще глубже затаптываем причину вглубь себя.

В то же время такое подавление и удержание под контролем эмоций отнимает безумное количество энергии. Где-то внутри  мы ощущаем опасность, что недопустимое чувство может выплеснуться, если мы не будем настороже. Так часть нас постоянно настороже в отношении врага, которого мы не видим. Непонятно, почему, но мы никогда не можем расслабиться, мы встревожены, это утомляет. Подавленные чувства всегда стерегут за углом, а усилие, которое мы делаем, чтобы держать их вне поля зрения и не думать о них, связано с разными психосоматическими заболеваниями — головная боль, боль в животе, нарушение пищеварения, повышенное кровяное давление и пр.

На самом деле, все наши чувства имеют полезную функцию. Внутри человека все чувства уравновешивают друг друга. Если мы какое-то из них скрываем, общий баланс нарушен — скрытая эмоция недоступна нам, когда она нам нужна. Например, гнев нам нужен, чтобы постоять за себя, когда кто-то пытается загнать нас в угол или использовать. Без гнева мы не сможем себя защитить при необходимости и выглядим пассивными и боязливыми, нами много командуют, потому что гнев нам недоступен. Люди не доверяют нам, потому мы «слишком хороши, чтобы быть правдой». Они чувствуют, что гнев где-то есть, и он есть — прячется глубоко внутри нас.

Также, например, с жестокостью. Иногда мы просто должны сделать больно людям во имя их блага. Это нужно тем людям, кого мы любим больше всего. Например, родители должны помогать детям постепенно становиться самостоятельными. Этому всегда сопутствует определенное состояние несчастья у ребенка, поскольку его первые попытки самостоятельности часто вызывают тревожные и пугающие чувства. И все же, если родителям удастся, они могут каждый раз позволять ребенку ощущать небольшой дискомфорт, чтобы он понемногу учился стоять лицом к лицу со страхом, переступать через него, чтобы росла его уверенность в себе. Если родители скрыли в себе жестокость, они не смогут этого сделать, а ребенок никогда не добьется настоящей самостоятельности.

Во время моих первых терапевтических проб я столкнулась с настоящей проблемой, потому что жестокость была мне недоступна. Сразу же, как только клиент со своими эмоциями вступал в зону дискомфорта, я и сама начинала ощущать неудобство и потребность сделать его состояние снова более комфортным. По мере того, как я училась справляться со своим дискомфортом, я улучшала и свой навык сохранять участие, когда клиент стоит лицом к лицу со своими тяжелыми чувствами. Конечно же, здесь нужно понимать, что намеренное причинение кому-либо боли всегда нездорово.

Поэтому, так же, как наши тела состоят из одинакового набора химических веществ, у нас у всех одинаковые чувства. Во всех нас есть нежность, зависть, смелость, печаль, решительность, радость, трусость, приветливость, жестокость, сексуальность, стыдливость и пр. Также у нас у всех есть и эмоции, которые мы научились скрывать. Это в значительной мере определяет то, какие мы люди. Человек, который спрятал свою нежность, выглядит неприветливым. Тот, кто не признает своего гнева, слишком хорош, чтобы быть правдой, утрата смелости делает нас трусливыми, утрата зависти отнимает способность к соревнованию, утрата тревожности может превратить нас в весьма опасных участников, например, дорожного движения.

Если какая-то часть нас будет за пределами осознаваемого, оно все равно будет очень активно задействовано. Обычно все начинается с намеренного сокрытия какого-либо чувства от семьи, позже мы сами теряем его из вида, но, несмотря на это, чувство всё равно всё время есть, угрожая каждую секунду проявиться вновь.

Грустно и больно слышать и видеть человека, который первые 40-50 лет своей жизни прожил, но так до сих пор и не знает, кто он, чего хочет, что ему нужно. Чтобы это узнать, нужно почувствовать себя, но чувствовать нельзя, потому что большинство ЧУВСТВ недопустимы. Чувства больше не возникают. Или, вернее, возникают, но пропадают, когда их замечают. У таких людей обычно дети, с которыми не справиться, проблемы с отношениями, здоровьем, работой. Кажется, что только проблемы и есть — и все подходят к ним с разных концов. Без исключения все довольно быстро добираются до себя — до своих подавленных чувств, «забытой» боли, и только отсюда ведет дорога к решению внешних проблем. Звучит как клише, но так оно и есть: то, что нас окружает — лишь отражение нашего внутреннего мира.

Меня поразило и на многое открыло глаза понимание, сколько вреда и разрушений может нести семья, где любой ценой хотят только счастья, где нет места печали, боли и гневу, где просто «не видят», в какую ситуацию попадает юный человек, чью боль не готовы увидеть и выдержать дома. Постоянная помощь своим детям, быстрое погашение печали и боли подарками, развлечениями и прочими благами ведет к ещё большей зависимости, к одиночеству, в безнадежный лабиринт подавленных чувств.

Для того, чтобы дети могли справиться со своими болезненными эмоциями, нам самим нужно научиться признавать и разрешать свои эмоции. Поиск своих сокрытых эмоций — благодарная работа во благо себя и всей семьи. Чем больше человеческих чувств станет видимыми, тем более цельными личностями мы будем, тем более здоровыми будут наши семейные системы, в которых мы живем и которые станут средой для развития последующих поколений.

В статье использованы мысли из книги «Секрет счастливой семьи», Р. Скиннер; Дж. Клиз, 2001.